Ничего не запоминаю из снов
Несколько недель подряд практически ничего не запоминаю из снов. Писала уже что теряю все, что видела во снах и кажется симптомы эти повторяются. Сегодня страшные, полувыщипанные брови снились, я плакала и просила маму спасти их, а подруги все твердили мне, что сам пинцет не работает, это я натворила – мне и жить с этим теперь.
Вчера я была маленькой девочкой, которую с ее семьей спасал какой-то сильный и смелый красивый лысый дяденька. Помню автобус, я у него на коленях. Я даже знала заранее, что сейчас произойдет, будто в фильме находилась, который я вчера уже посмотрела. Нас привезли в деревню к родственникам, и сказали, что теперь нам там жить. А там в деревянном просторном и светлом доме человек 7 уже проживает, но все такие дружелюбные, добрые. Баптисты кажется. И мальчик там был слепой. Он прошел по кухне мимо меня, задел плечом и спросил как меня зовут. Я будто со стороны услышала свой голос Барлова. А он ответил что у меня красивое имя Ольга (как его звали я уже не помню теперь, кажется Максим). И тогда дядечка, который нас спасал ушел у меня на второй план (просто во время всего процесса спасения нашей семейки я знала что этот дядя должен меня поцеловать, обнять и забрать к себе), и я отчетливо поняла, что этот Максим и есть человек, которого я всю жизнь искала. Нам только нужно было вырасти, потому что мне было лет 7, а ему около 15-ти.
Частенько снился брат, маленький, большой – но всегда такой родной. Люблю когда он приходит ко мне во сне маленький, я его всегда очень любила. Недавно я была кудрявая, ну просто взрыв на макаронной фабрике, как в детстве говорили. Интересно было так. Я вышла из душа, а у меня в зале сидели все мои одноклассники. Один из них, Димка, так обрадовался мне. Они так ждали моего прихода, а я поперлась сушить волос. Я была блондинкой, провела пару раз руками по волосам, и они стали одуренно кудрявыми. У корней красивого шоколадного цвета, почти как в реале, а остальное платиново белое. Но так прикольно!
В остальном за все это время начиная с моей поездки в Гамбург был только один яркий сон, вещий сон про мужчин о моей еврейской жизни во время Второй мировой войны.