Мы живем этот час только на двоих
Пронегодовала большую часть вчерашнего вечера. С перерывом на получасовую скрипичную репетицию и 40-минутное пускание слюней над Тимом Ротом. Продолжила негодовать утром. Теперь понимаю, что хренова туча сил в пар ушла. И это несмотря на то, что негодование вполне праведное.
Мы живем этот час только «на двоих». Прикасаясь друг к другу аккуратно, словно взяли друг друга напрокат. Словно идет репетиция родов, после которой ребеночка надо вернуть на место, как было, и подождать пока он дозреет. Все вроде бы по-настоящему, но потом все надо вернуть, как было. И это никого не удивляет.
И один фрагмент жизни, он вроде как бы и не фрагмент. Он – отдельный фильм, отдельным сеансом, с отдельным сюжетом. А ты сам вроде бы как кинотеатр, в котором идут все эти фильмы. Правда, фильмы подбираешь ты сам. И этот подбор – единственная связь между ними. У твоей семьи билеты на утренний и вечерние сеансы. Коллегам достаются дневные.
- Сегодня, нормально задушил. Темп хороший взял, нерв был. Отлично! Молнию помоги расстегнуть.
Дездемона отклеивает странгуляционную борозду с шеи.
- Ты только за руку меня сильно схватила во втором акте, синяк же будет, – Отелло брезгливо выбрасывает, грязные от грима салфетки.
-Извини, я ногу подвернула, схватилась за то, что было ближе. Все , целую, пока.
-Пока.
Фольга от шоколадок, пробка от шампанского, крошки от пирожного – вместо объятия, « люблю» и шелкового скользящего поцелуя. Сигарета, виски и бронхит вместо – прикосновения, чувства, нескольких слов незащищенной правды.
Сегодня под нагретыми яростью пальцами, струны реагируют ярко, акценты звучат напористо, даже агрессивно. Звук прозрачен и смычок набрасываясь на одну струну не пытается укусить и соседние. Через неделю, может, инструмент станет глухой деревяшкой, а может, наконец, появится вибрирующая хрупкость у верхних нот.
Просто сделать, просто отдать. Просто проявить, просто сказать. Просто посмотреть, не пытаясь придать действию специальный смысл или ожидаемую форму. Как же это непросто…